Версия Бориса Подопригоры
Два капитана-2500
1. Дуэль. Постиндустриальный сталкеровский пейзаж. Руины из бетонных плит и кирпичей. По небосводу почти беззвучно плывут аппараты,
похожие на вертолеты. Человек в белых шлеме и комбинезоне со светящимися эполетами церемониально открывает футляр с дуэльными пистолетами ХVIII века,
лазерным лучом от аппарата топопривязки отмеряет дистанцию, отдает распоряжения. Поначалу его слова трудно разобрать. Это – Главный секундант. Поодаль и
раздельно стоят еще два секунданта – свидетели. Их отличительные знаки – офицерские сабли. С ними находятся дуэлянты. Они не могут скрыть волнения, поэтому
на каждую команду реагируют особенно четко. Главный секундант обращается поочередно к каждому из дуэлянтов, принимающих положение «смирно». Тем более, когда
звучит полное наименование части: «Капитан Унгин, в соответствии с Кодексом Чести Высшего династического устава Гвардейского Преображенского Орденов Святого
Андрея Первозванного, Боевого Красного Знамени и Почетного знака воинского наследия 104-го полка кибернетического сдерживания, Вам как инициирующей стороне
предоставляется право первого выстрела или отказа от дуэли. Ваше решение?» - «Стреляю». «Старший лейтенант Ланской, в соответствии с названным Кодексом, у
Вас есть право на публичное извинение, что не считается проявлением малодушия. Принятие извинения равносильно разрешению конфликта. Ваше решение?» -
«Стреляю». - «Господа офицеры, напоминаю, что статьей 81-ой Кодекса Чести повторная дуэль с участием одной из сторон конфликта разрешена не раньше, чем
через три года. Статьей 144-ой названного Кодекса оговаривается право секундантов не раскрывать причину гибели или ранения одного из вас. Вымышленную
причину определит медик. По соображениям конфиденциальности его вызов обусловлен исходом поединка. К барьеру». Дуэлянты – оба в белых комбинезонах и шлемах
– у Унгина – серый – гравитационной службы, у Ланского – розовый – психогенной - отдают друг другу честь, поворачиваются кругом, расходятся. На каждый шаг
дуэлянтов то ли звучат в наушниках, то ли возникают из памяти отрывочные фразы, напоминающие телеграфные сообщения.
Унгин - Ланскому: «Чем ты занимаешься: военной кибернетикой или зомбированием чужих женщин?.. Астероид летит к Земле, а ты ловишь наши с Вегой флюиды, чтобы
срывать свидания… Это низость…»
Ланской – Унгину: «Баллистики давно посчитали – астероид Пандус пройдет по орбите 60-180 в перигеи. Мне ты просто завидуешь. Злишься, что не ты попал в
психогенную лабораторию. Я не виноват, что там встретил Вегу… Вега!.. ».
Голос Секунданта – то ли кому-то в микрофон, то ли самому себе: «Если кто-то будет ранен, то, может, медик спасет? Конечно, дуэли способствуют нравственной
закалке. Но… обоим нет и 30»… И уже явственней отдаёт распоряжение в ларингофон: «Я – 2-ой. Предположительно – несчастный случай. Координаты 385-118.
Дежурного медика». В ответ – женский голос: «Старший лейтенант Ланина. Вызов принят. Надеваю ранец».
Унгин снимает шлем, целится из пистолета, хотя рука заметно дрожит. Выстрел. Промах. В рассеивающемся дыму и еще не утихнувшем эхе к месту дуэли кто-то
спускается на реактивном ранце: «С кем несчастный случай?» Это Вега Ланина – дежурная по службе экстренной помощи 104-го полка. Побледневший Ланской тоже не
без нервной дрожи готовится к своему выстрелу, но не успевает нажать на спусковой крючок. Вега заслоняет собой Унгина: «Тогда только в меня. Я как офицер
принимаю вызов. Статья 61-ая это допускает».
Секундант – с облегчением: «Отставить дуэль». Команда тонет в гомоне птиц, потревоженных вихрем от ранца Веги.
Унгин – Ланскому: «Ты ее вызвал флюидами. Это бесчестно… Дуэль не засчитывается».
Ланской – Унгину: «Но ты уже выстрелил. Через три года начнем с моего выстрела».
Вега – дуэлянтам: "Если я вам хоть сколько-нибудь дорога, сотрите из памяти всё, что каждый со мной связывает. У Ланского такая программа есть. Унгин, если
у Вас ее нет, я Вам перешлю... Последней это сделаю я".
Ланской: «Но, ведь, это грозит потерей чувственности - вообще!»
2. Треугольник. Вега – выпускница Академии Милосердия. Это - ведущий профильный вуз России со времен перевода ее столицы в Гиперборею. Этот город-«теплица»
на побережье Северного Ледовитого океана становится главным инновационным центром планеты, благодаря близости к наименее изученному и экономически
перспективному арктическому пространству. На вступительных экзаменах в армию ей не хватило трех баллов из 100. Помог укоренившийся в вооруженных силах
Высший династический устав. В соответствии с ним, в качестве дополнительных баллов засчитывается число достойно отслуживших представителей прошлых
поколений. В ее роду за последние 300 лет таких было трое. Впрочем, сдав на отлично обязательную годовую проверку, она уравнялась в правах на выдвижение со
всеми офицерами части. Во время проверки она впервые встретилась со старшим лейтенантом Унгиным и лейтенантом Ланским. Первый проверку сдал с трудом. Второй
– на отлично. Поэтому получил назначение в элитную службу психогенного сдерживания – смежную со службой спасения.
После столь эмоционального дежурства Вега возвращается домой. Рационально организованный пейзаж вокруг домов-компаундов дополняют светящиеся
информационно-рекламные табло, соседствующие с историческими макетами-инсталляциями: Нарвская битва Преображенского полка, Бородинский бой, штурм
Кенигсберга во вторую мировую, оборона перевала Исты-Корт шестой ротой 104-го - в далеком прошлом - десантного полка… На ее пути - мобильный экуменический
храм Георгия Победоносца – главный в российском воинстве. Поэтому он украшен ликами маршала Жукова и Юрия Гагарина. На память Веге приходят слова Ланского:
«Бог не всемогущ. Он ответственен только за нашу Галактику. Человек пошел дальше»… Встречающиеся сослуживцы удивлены тем, что она не отвечает на воинские
приветствия. Дома Вега садится к компьютеру, долго ищет программу, набирает код. Сначала Унгина. Потом – с не меньшими сомнениями - дублирует передачу в
адрес Ланского. Волнуясь еще больше, надевает наушники сама. Под музыку звучит что-то, похожее на молитву. Хроника высвечивает эпизоды. Может, на мониторе,
может, в Вегиной памяти…
Встреча Унгина с Вегой произошла за год до дуэли - столь же банально, сколь такие встречи происходят во все времена. Старший лейтенант из провинциального
мегаполиса – Москвы, выпускник Кибернетической Академии Петра Великого – обратился к медику с будничной просьбой выписать препарат эндорфин (гормон
счастья): однообразие боевых дежурств, плюс обязательные занятия в виртуальных университетах «иссушают» многих неженатых офицеров. А бессмысленное
времяпрепровождение, тем более, спиртное уже давно вышли из обихода. Впрочем, последнее сохранилось для ритуалов. Под воздействием препарата или нет -
оказался Марат Унгин на вообще-то обязательном субботнем балу в Офицерском собрании – едва ли не единственном учреждении, сохраняющем своё значение с XVIII
века. Многие столетия молодые офицеры предпочитают занимать свободное время спортивными тренажерами, обходя бальные развлечения. По этому поводу даже издан
строгий приказ, но увы… К тому же при всемерной рационализации службы некоторые ритуалы, в том числе Офицерского собрания, представляются молодым офицерам,
все-таки, архаичными. Например, обязательное исполнение в начале каждого дня Гимна Российской Армии – марша Прощание славянки. Что уж говорить о
предусмотренном тем же приказом избрании «королевы бала» - с «бюрократическим» интерактивным опросом всех прежних «королев» и «королей»? Окончательное же
решение выносит командир полка. Ну, и последующие брызги безалкогольного шампанского – это почти историческая реконструкция. Вега привлекала внимание многих
офицеров. И не только бальными нарядами, отличавшимися близостью к историческим оригиналам. Но в ту первую бальную встречу первый поданный за нее голос -
это был голос самого младшего по званию старшего лейтенанта Унгина - впервые вывел девушку в "королевы". Тогда она и отдала предпочтение Марату –
неразговорчивому и поначалу "не хватавшему с неба звезд", но быстро растущему специалисту по гравитационным полям. Он уже тогда показал способным брать на
себя самое ответственное и не просить поблажек… И еще - что легко читалось на светящихся полковых мониторах – его непререкаемое чемпионство по игре в
шахматы с компьютером. Правда, он сильно злился при проигрыше живому шахматисту. Чаще - Владу Ланскому, в прошлом «первой доске» Военного института
иногалактической яви, всегда казавшемуся полувоенным. В отличие от кибернетической академии.
Впрочем, через неделю первым за Вегу проголосовал лейтенант Влад Ланской. Еще во время учебы он считался перспективным психокоммуникатором, не раз
привлекался для интерпретации космических сигналов. При поступлении на службу – с учетом того же династического устава - он набрал больше 100 баллов. Марат,
надо сказать, одного балла не добрал. Ему его зачли из-за «петровского первородства» полка и академии. Упражняясь же в "земной" филологии, Влад переводил
сонеты Петрарки на чеченский язык, заметно развившимся за последние века. На первой для всех троих бальной встрече Влад с одобрения Марата первым нажал
кнопку пульта напротив имени Веги. Уже скоро Унгин об этом пожалел. Сам Ланской становился «королем бала» почти всякий раз, когда там бывал. А бывал он
чаще, чем Унгин.
Начало соперничеству мужчин положил Новый 2500 год. Тогда не просто «королева», но «мисс Полумиллениум Российской армии» старший лейтенант Вега Ланина
прошлась два круга под полонез Огинского. По полуспасенному при давешней реставрации историческому паркету Собрания Лейб-Гвардии Преображенского полка. В
паре с облаченным в исторический мундир романтиком Ланским, щедро предоставившим третий круг своему антиподу технократу Марату Унгину… Совсем сразу Ланской
найдет поэтическую рифму из древнелатышских сказаний. А Марат – формулу конвергенции разнящихся земных интеллектов. Тему продолжила их едва ли не
единственная беседа, одинаково заинтересовавшая обоих. Впрочем, разговор прервал все тот же Унгин. Все-таки главное, что в тот вечер запечатлело его
воображение, - это то, что старлей Ланской чересчур доверительно инструктировал Вегу по части ее «королевского» наряда. К нему он в прямом смысле слова
приложил руки. В этом он тоже разбирался лучше, чем всё Собрание.
К этому времени главной заботой полка (его ли только?) становится астероид, получивший название Пандус. Изменчивость траектории его полета к Земле требовала
круглосуточной работы специалистов по гравитации. Чего не скажешь о менее боевом подразделении Ланского. И хотя Унгин старался успевать и на бал и даже
первым бросался к пульту с именами кандидаток в «королевы», он уже не был самым молодым офицером. А они своими начальными голосами нередко задавали имя
фаворитки. Но так получалось, что присутствие Ланского почти наверняка выводило Вегу в «первые леди». Старания же Унгина – куда реже: при всей
«бюрократичности» процедуры слово присутствующего «короля» ценилось выше мнения остальных…
Подразделения Веги и Ланского находились под одной крышей. Потом Ланской перебрался в дом по соседству с ней. Однажды что-то сушившееся на Вегином балконе и
сорванное ветром принес ей Влад. Марат это видел. Сам же он даже во время балов включал наручный компьютер и что-то вычислял. Хотя Вегин вертолет, иногда
дававший сбои, ремонтировал все-таки Унгин. Зато именно Ланской нашел в истории ХХ века другую Вегу, тоже врача, имя которой стало у писателя Солженицына
символом милосердия и женского обаяния. Такие находки, тем более, из далекого прошлого дорогого стоят… Они все еще встречались. Чаще втроем. Но, кроме
стеснения от таких встреч, мужчин мало что связывало. Их разводили даже взгляды на службу. Гуманитарий Ланской считал основной задачей армии мобилизацию
страны на отражение возникшей угрозы. Хотя от кого защищать родину? Живем же не в средние постиндустриальные века! На случай же непредвиденных обстоятельств
он полагал, что главное в мобилизации соотечественников, как и решении менее масштабных проблем, это – анализ, предвидение, постановка задач и
психологическая помощь исполнителю. И вообще армия – уже не вооруженная сила, а главный государственный коммуникационный ресурс. Универсальный для него
принцип состоял в том, чтобы уходить от проблем, а не решать их. О том, что рано или поздно проблемы коснутся его лично, он по молодости не задумывался.
Зато почти открыто смеялся над «технократами»: «ваш диплом – это все равно, что водительские права». «Технократ» Унгин резонно спрашивал: «Зачем тогда
армия, если она не в состоянии эти угрозы предотвратить сама?» И тоже подкалывал Ланского, интересуясь, каким предвидением он собирается изменить орбиту
астероида? Фаталистка Вега больше надеялась на эффективность спасения, ибо всего не предусмотришь.
Их спор мог продолжаться долго, но неутомимый филолог-аналитик Ланской вывел на уличные дисплеи совет «гравитационщикам» - как избежать проблем с мужским
здоровьем при постоянном и дотошном моделировании полей. Унгин воспринял это как оскорбление его Чести. Решившись на шаг, определяющий место каждого, он на
ближайшую субботу оговорил встречу с Вегой. Унгин решил сделать ей предложение прямо на балу. Она это тоже поняла. И на свидание не пришла. Не было на балу
и Ланского.
На мониторе блеснуло её не отправленное письмо: «Мама, последняя суббота, кажется, все расставила по местам. Я выхожу замуж за…» Имя она тоже вписала. Вега
была уже готова нажать на клавишу «сброс». Но сделали ли это другие?
3. Задача Ланскому. Командир полка полковник Сотник заслушивал своего заместителя по поддержанию традиций Чести – Главного секунданта, предоставляя
возможность разглядеть свой кабинет. Он похож на орбитальную станцию ХХ века. Его «земными» атрибутами служили знамена различных эпох и портреты командиров
– от императора Петра Великого, первого шефа Преображенского полка, до предшественника Сотника: «Как будем считать? Дуэль состоялась или нет?» - «В кодексе
этот случай не предусмотрен. Давайте отправим Ланского в Африку… страсти охладить. Все равно кого-то надо посылать. А Унгин – специалист по Пандусу.
Опасность его столкновения с Землей уже 30 процентов».
Полковник Сотник в белом шлеме с красной звездочкой на золотом командирском орле поднимается из-за пульта-стола: «Старший лейтенант Ланской, Предлагаю Вам
добровольно убыть в экспедиционную группу психогенного сдерживания по месту локализации рецидива мутированной лихорадки Эбола. Служить будете в
международном контингенте противоэпидемеологических сил ООН. Ну, сами знаете – телевизор-то – в часах... Смотрите, осторожнее там. Европейцы, да и янки
только считают себя корифеями. А их уровень – не выше, чем у нордов. Что толку, что они теперь в составе России. Их, прости Господи, еще до той же
Прибалтики сто лет подтягивать... Ну, там и наши врачи служат. Если что – помогут. Давай, Влад, без долгих прощаний. Да и настроение у тебя, вижу, к этому
не располагает. Но фляжку, всё же, подпишем». Достает из ячейки бара фляжку водки с эмблемой и девизом полка – «Никто, кроме нас!», ставит свою подпись,
затем это же делает его заместитель - чтобы было, что открыть при благополучном возвращении. «Когда убыть?» - «Часа три у тебя есть».
4. Ланской в Африке. Пораженное лихорадкой население атлантического побережья сильно возбуждено. Это симптом лихорадки. Поэтому оно в панике покидает
зараженные районы, перенося эпидемию в новые. Задача многофункционального международного контингента состоит в локализации очагов заболевания. Ланской
оказывается на острие прорыва пораженных. Камера по очереди выхватывает толпы африканцев, физически сдерживаемых международными полицейскими, палатки и
персонал центров вакцинации, передвижную станцию психогенного управления массами. Обращения Ланского выдержаны в логике нейролингвистического
программирования: «Оставайтесь на месте - экономьте силы - помощь получат те, кто остался на месте» (Возможен текст, реально воздействующий на зрительскую
аудиторию, например, повышающий ее внимание к последующим эпизодам).
Старший лейтенант Ланской в розовом форменном шлеме, но с эмблемой ООН - красный крест на привычной карте мира - изобретает все новые программы. Влад
фиксирует доминирующий подсознательный мотив заболевших: прорваться к океану. Больным кажется, что морская вода принесет облегчение. Но на самом берегу
находится основная инфрастуктура международных сил. Кроме того: проживающее здесь население болезнью пока не поражено. Среди международного контингента
возникают конфликты, особенно, когда необходимо работать в очагах заболевания: эпидемиологи ссылаются на различные национальные стандарты безопасности.
Заокеанский начальник Ланского, имеющий коммерческий интерес в доселе благополучном побережье, обвиняет его в преднамеренном направлении беженцев в этот
район. Между тем лихорадка распространяется и на врачей. Командующий ооновскими силами просит санкции на вооруженное сдерживание больных. Ланской
докладывает об этом в Россию.
5. Центр предотвращения угроз. Астероид Пандус приближается к Земле. В зависимости от степени угроз на главном табло в Центре предотвращения угроз (ЦПУ –
аналог нынешних ЦБУ – центра боевого управления) меняются световые сигналы: от повседневного белого к желтому, от него – к розовому. Желтый – 15 процентов
вероятности столкновения с Землей. Розовый – 30. С каждым цветом вводится новое программное обеспечение, включаются дополнительные коммуникационные средства
на шлемах операторов. Сами шлемы - в зависимости от принадлежности офицеров к службам, организованным по стадиям предотвращения угроз, - имеют свой цвет:
кремовый – у инфологов – специалистов по систематизации накопленных человечеством разнородных знаний, зеленый – у экологов, синий – у операторов космической
разведки, голубой - у астролетчиков, черный с якорем – у "моряков", малиновый - у медиков-спасателей, розовый - у специалистов по психогенному сдерживанию.
Антураж дополняют светящиеся транспаранты на рабочих местах. До алого цвета – 50-процентной вероятности столкновения - дело не доходит, но командир полка не
покидает ЦПУ. Унгин по уточняющимся расчетам баллистиков ищет способы отклонения астероида. В формулировках команд звучат непривычные словосочетания:
"экстренная коррекция гравитационного поля", "пучковый энергетический выброс" и т.д. При снижении уровня опасности ниже 30 процентов рабочая обстановка
разряжается разговорами на житейские темы. В том числе, о дуэли, о которой, конечно же, многие знали, Веге и командировке Влада. Мнения говорящих
расходятся: Вега – незамужняя, что формально уравнивало шансы Унгина и Ланского. Следовательно, явного оскорбления с его стороны не было. Унгин молчит. В
каждую рабочую паузу он включает посланную ему команду на «очищение памяти». Но на компьютере Веги нет подтверждения, что она тоже все «стёрла». Компьютер
Влада отзывается транспарантом: «Личная связь заблокирована».
Командиру полка докладывает связист: «Ланской сообщил о намерении остановить беженцев силой. Потом отключился». Полковник Сотник задает вопрос: «Какой
силой? Надеюсь, технотронного сдерживания? Не будут же они их бомбить?». Ответа не находит. Ничего не даёт и его обращение к командующему силами ООН – тот
реагирует только на вызовы международной штаб-квартиры. Командир полка принимает решение одному из «гравитационщиков» немедленно лететь в Африку. Чтобы
средствами технотронного сдерживания предупредить применение смертоносного оружия. Сотник вызывает всех «гравитационщиков». В строю и капитан Унгин. На
вопрос, кто готов отправиться в Африку добровольно (таково правило), откликаются почти все, но не он. Командир полка этому даже рад. Тем временем следует
приказ Центрального аппарата Российской армии: по заявке ООН откомандировать в Африку всех свободных медиков, прежде всего, с дипломами Академии Милосердия.
Унгин просит командира о разговоре с глазу на глаз. Унгин заявляет о готовности добровольно убыть в зону бедствия, но просит не посылать туда Вегу.
Полковник ничего не обещает, но дает понять, что готов учесть его пожелание. Он разрывается между двумя проблемами: неясностью с приближающемся астероидом и
непредсказуемостью развития африканского кризиса. Унгин, в отличие от Ланского, необходим там и здесь. Но понимая, что кого-то из двух послать, все же,
придется, останавливает выбор на Унгине.
6. Обострение кризиса. Ланской и Унгин друг друга практически не видят. Марат с головой уходит в работу. Коммуникационные технологии Ланского оправдывают
себя далеко не всегда. Нужны медики-спасатели. Однажды на компьютере старшего по российскому контингенту они считывают не отвеченные обращения старшего
лейтенанта Ланиной – она, специалист по лихорадке Эбола, добивается направления в Африку. Соперники не решаются спросить друг друга, вычеркнули ли они из
памяти Вегу. На случай, если она здесь окажется, кто-то из них должен покинуть Африку. Так считает Унгин. Даже предлагает бросить монетку. Но в карманах ее
не оказалось – только кредитные карточки. А потом оба корят себя за легкомысленное отношение к службе. И судьбе тоже. И все же Ланской выходит на связь с
Вегой. Он просит выслать электронную копию его свидетельства психотерапевта. Оно имеется в компьютере медицинской службы полка. Вега, не подозревая, в чем
причина просьбы, его высылает. Технотронное сдерживание заболевших, чем занимается Унгин, позволяет избежать прямого применения силы. Но проблему не решает.
Из-за недостатка медиков командование ооновцев вынуждено направлять в очаги добровольцев, имеющих медицинские лицензии. Ревность Ланского усиливается тем,
что даже в африканских условиях к Унгину постоянно обращается командир полка: Марат – «ходячий компьютер», а вероятность столкновения Пандуса с Землей
составляет 50 на 50. Уже несколько суток на табло ЦПУ горит алый цвет. Чтобы подтвердить репутацию не менее ценного специалиста, а заодно снизить
вероятность направления сюда Веги, в эпицентр эпидемии уходит Ланской, выдав полученное свидетельство за требуемую лицензию. Узнав о самовольстве Ланского,
командир полка решает его отозвать. Но колеблется - направлять ли туда Вегу: всё-таки это зона повышенного риска… Более того, он, ведь, почти обещал Унгину
оставить Вегу в полку – она здесь тоже не последний специалист: где гарантия, что лихорадка не будет занесена и в Россию? Понимает он и то, что Унгин и
Ланина, оказавшись вместе, скорее всего, решат свою судьбу под воздействием обстоятельств. Это – против Кодекса Чести…
Все трое встретились. При эвакуации заболевшего Ланского и одновременном прибытии Веги. Полубезумный Ланской не хочет, чтобы Марат и Вега остались вдвоем,
порывается возобновить дуэль – ибо в международных силах формально не действуют национальные уставы. Но в ооновском контингенте не приняты и дуэли. Он еще
пытается снять закрепленный на колене лазерный пистолет, кажется, даже нажимает на спусковой крючок. Но пистолет выхватывает Марат. Вега даёт Ланскому
пощечину. То ли как медик - чтобы привести его в чувство. То ли… Так или иначе, помочь Ланскому, как специалист по его болезни, она не может. Марат обвиняет
Влада в том, что тот доигрался со своими психогенными экспериментами: сначала пытался соблазнить Вегу, доведя дело до дуэли, потом чуть ли не спровоцировал
движение больных к океану (так считают многие), наконец, проявил самоуправство, заболел сам и еще не известно, не занесет ли он малоизученную болезнь в
Россию. На эти слова Вега открывает свой компьютер и на виду у соперников нажимает клавишу «Сброс». За этим что - безразличие?
7. Астероид. Заболевшего Ланского эвакуируют домой. Он постепенно поправляется, в том числе, прислушиваясь к рекомендациям Веги. И ждет решения своей
участи. Но и отношениям Марата с Вегой не суждено продолжится. Осложнение ситуации с астероидом вынуждает командира полка отозвать капитана Унгина в полк.
Он успел, возможно, главное: низкочастотным заслоном сдержать прорыв беженцев к океану. Тем самым упредить применение по ним силы. Сделал ли он больше, чем
Ланской - своим психогенным «увещеванием»?
Но уже через двое суток астероид Пандус пройдет мимо Земли. Или в неё врежется. При прощании с Маратом Вега молчит, потом сжимает его ладонь. В ответ
слышит: «Ты действительно сбросила?» Гул моторов мешает расслышать ее слова: «А ты?.. Я хотела сообщить маме, что выхожу замуж за…». Перебивает раскатистая
команда с налетом иронии: «Возвращающимся для продолжения службы в Европе занять свои места». Унгин даже в полете уточняет в ЦПУ новости по Пандусу, на
месте производит расчеты и сообщает их в полк.
Полковник Сотник встретил Унгина тревожным известием: вероятность столкновения астероида с Землей - более 60 процентов. Чтобы этого избежать, необходимо
навстречу выслать корабль с корректировщиком гравитационного поля. Шансы миновать столкновение корабля с астероидом - 50 на 50. Корабль уже на старте.
Озаряющий пол-Европы старт, - возможно, последний шанс землян избежать катастрофы. Табло на ЦПУ посекундно отсчитывают сотни тысяч километров до встречи.
Здесь же старший лейтенант Ланской. Но сближение корабля с астероидом приносит новую проблему: по мере приближения забивающего весь монитор космического
тела Унгин теряет способность к математически выверенным расчетам. Его последние сообщения в ЦПУ грешат ошибками, очевидными земным аналитикам. Когда
умственные силы его почти покидают, он слышит в наушники: «Марат. Это Влад. Прочерти кончиком языка два креста по нёбу. Вспомни наш разговор в рождество
2500-го. Если Си 6 отвести на И 8, ты получишь дополнительный Эн-Эл-Пи-ресурс. Это – как ход конем. Чтобы избежать угрозы шаха по вертикали Д».
Никто не слышит, как реагирует Унгин. Но вспышка на мониторе означает, что гравитационная волна, инициированная Унгиным, все же уводит астероид со
смертельной для Земли траектории. Вслед за сухим докладом старшего баллистика: «Пандус прошел по орбите 60-180 в перигеи» ЦПУ взрывается долго несмолкаемым
«Ура! Полковнику Сотнику – виват! России – слава!»
8. Финал. Но сам Унгин на связь не выходит. По расчетам баллистиков, его аппарат все-таки разошелся с астероидом… Может, из-за возвратной волны он набрал
неконтролируемую скорость и вышел из зоны связи с ЦПУ? Не дает эффекта даже флюидная атака Ланского. Вместо Унгина на мониторе высвечивается сообщение Веги
– может, он вызывал, все-таки, не Марата?: «В 16.32 генсек ООН заявил, что в эпидемиологической ситуации в Африке наступил перелом. Хотя обстановка остаётся
сложной, беженцы возвращаются в покинутые районы. Там они получают достаточную медицинскую помощь. Командующий международным контингентом ходатайствует
перед национальными вооруженными силами о досрочном присвоении отличившимся офицерам очередных воинских званий. В том числе, оператору российской
психогенной станции старшему лейтенанту Ланскому. Он нашел наиболее эффективный способ локализации бедствия». Интерактивным опросом Офицерского собрания
полка, утвержденным Президентом России, ходатайство реализуется на месте. Встроенные в погоны Ланского микрочипы меняют количество звездочек.
Почти тогда же связисты фиксируют анонимный сигнал, исходящий из галактических «задворок»: «Поздравляю, Влад!» Собравшиеся на ЦПУ верят, что это «ожил»
капитан Унгин. Командир полка уже принес две одинаковых фляжки, подписанных сослуживцами Ланского и Марата. Офицеры вспоминает, что подобный исход кем-то
предвещался еще в начале тысячелетия. Отдают должное тому времени, которое сняло иллюзии и заставило соотечественников всерьёз взяться за подъем страны,
заняться делом. Блещущий эрудицией капитан Ланской вспоминает слова забытого за пять веков писателя Антона Чехова: «… и дело делать, господа, дело!»
Оживление под марш Прощание славянки, все же, прерывается транслируемым на весь ЦПУ обращением Веги к Ланскому: «Если ты стер меня из памяти, я знаю, как
всё восстановить. А Марат этого и не делал». Ланской бросается к микрофону глобальной связи: «Но ты же при нас нажала на «сброс»? – «Я сбросила письмо маме.
Когда я вернусь, начнем всё сначала»…
© Все авторские права защищены. При перепечатке разрешение автора и активная гиперссылка на
сайт Фонда ветеранов боевых действий «Рокада» www.fond-rokada.ru обязательны.
