Дмитрий Беловецкий
Собачья жизнь
Собаку дома никто не любил. Не только потому, что беспородная и глупая была, просто случайно она здесь оказалась. Не было у нее хозяина.
Кормили, кому придется, кому вдруг жалко ее становилось, кто внимание на нее первым обращал. Выгуливали больше для того, чтобы не скулила и в квартире не
гадила.
Щенком притащил ее со школьного двора Леха. У отца тогда запой был. Он вообще ничего вокруг не замечал, пьяный и молчаливый часами сидел на прокуренной
кухне. Мать раздражалась, кричала, плакала… Но сделать ничего не могла. В то время все вдруг разом свалилось на нее… Так что тупомордый, жалкий, как старая
плюшевая игрушка метис даже отвлек ее от пропахших водкой будней…
Мучения с собакой начались, когда отец протрезвел уже, когда пес, немного освоившись, стал бешено носиться по углам малюсенькой квартиры, гадить, где
придется, грызть обувь и ножки расшатанных кухонных табуреток… Паркетная доска вздулась от собачей мочи, пошла волнами. Разъезжаясь короткими лапами в
вонючих лужицах, он выковыривал набухшие дощечки, и ожесточенно грыз их.
Отец не сдержался. Как-то утром выгнал одуревшего от комнатных стен, скулящего и вечно голодного кобеля на улицу. Тот полдня носился по двору, рылся в
переполненной помойке, гонялся за ленивыми голубями, вечером грязный и лохматый уперся лапами в дерматиновую обшивку двери, порвал ее, желтую вату таскать
стал по коридору, лаять на всю лестничную клетку, скрестись. Мать пустила его в квартиру. Только тогда успокоился, улегся в прихожей на стертый половик,
блох вычесывать стал…
Отец на Леху орать стал: ищи, куда собаку пристроить. Леха одноклассникам предлагал - все отказывались. Соседние дворы объявлениями обклеил: отдадим
бесплатно собаку в хорошие руки. Месяц никто не звонил. Потом пришла прокуренная, седая тетка. Собака подбежала к ней, тереться о костлявое колено стала.
Тетка чесала кобелю за ухом, мальчиком непослушным называла, пила желтый чай на кухне, карамельки из своего рта давала... Обещала обязательно перезвонить.
Не перезвонила.
У пса привычка появилась на улице в дерьме валяться. Квартира провоняла вся, мать совсем замучалась его мыть – каждый день одно и тоже… С отцом опять
началось. Пьяный врезал он собаке ботинком по глупой морде. Она забилась в угол, дрожит, не огрызается даже. Отца это успокоило. Он выпил еще, потом на
кухне сидел с матерью, на жизнь ей жаловался, еле сдерживал пьяные слезы. Леха лежал в темноте в комнате, слушал родительские разговоры. Мать успокаивала
отца, говорила, что все уладится, утрясется … Деньги будут, работа хорошая… «А может, уедем куда-нибудь? - говорила она. - Насовсем…»
На следующий день отец собрался как-то, дозвонился на ветеринарную станцию. «Привозите, усыпим…» – ответили ему. Отец засунул морду ничего непонимающего пса
в веревочную петлю и потащил на улицу. Пес дергал непривычную веревку, упирался, тянул в сторону.
В приемной ветеринарки, когда все было уплачено и подписано, отец снял с рук намотанную веревку, и протянул пьяненькому санитару. «Ну, пойдем», - говорит
тот, притихшему псу. Собака медленно, опустив худющий зад, пошла за ним по грязному кафелю. Отец засунул руки в карманы куртки, тоже направился к выходу,
обернулся уже у самой двери. Вдруг собака выдернула башку из ослабшей петли и понеслась обратно к нему, легла у ног, морду к ботинку прижала, смотрит
черными, мокрыми зрачками. Отец опустился на корточки, выпер пальцем ей закись из углов глаз. «Пойдем домой, - говорит, - Все уладится…»
1993 г.
© Все авторские права защищены. При перепечатке разрешение автора и активная гиперссылка на
сайт Фонда ветеранов боевых действий «Рокада» www.fond-rokada.ru
